К 150-летию со дня рождения Михаила Пришвина

4 февраля исполняется 150 лет со дня рождения Михаила Пришвина (1873–1954), писателя, известного в советское время благодаря детским и охотничьим рассказам. Современникам он оставил ту прозу, которая была напечатана при его жизни, а потомкам – свой великий тайный дневник, который вел без малого полвека.

Почти все произведения Пришвина, опубликованные при жизни, посвящены описаниям собственных впечатлений от встреч с природой, которую воспринимал двойным зрением: как писатель и как учёный. Его литературный почерк самобытен: он, как полевой жаворонок мелодичными трелями, россыпями и долгими переливами, ярко солирует среди писательского многоголосья благодаря изысканному поэтизму прозы, родниковой чистоте, ясности высказывания, и, конечно, уникальной способности глядеть на мир глазами ребенка, но через «философские» очки.

Константин Паустовский называл его «певцом русской природы», но сам Пришвин своей главной книгой считал «Дневники», которые начал создавать в 1905 году, а закончил буквально накануне своей смерти в 1954-м.

Со своими дневниками писатель никогда не расставался, возил их с собой из города в город, из дома в дом. После смерти Михаила Михайловича его вторая жена, Валерия Дмитриевна Пришвина-Лиорко, перепечатала на машинке дневники, а затем, опасаясь обыска, заказала два оцинкованных ящика, куда и был запаян архив. Ящики закопала. Спустя годы, когда уже не было на свете и самой Валерии Дмитриевны, дневники были извлечены на свет и изданы.

Есть у дневников и прикладное значение. Например, известно, что именно по записям Пришвина удалось восстановить нахождение могилы Василия Розанова – после революции ее вместе с соседней могилой Константина Леонтьева просто затоптали.

А в Доме-музее Пришвина в подмосковном Дунине рассказывают, как фразы из дневника спасают целые семьи, – потому что о любви в них написано так глубоко, как, пожалуй, ни у кого в русской литературе. Вот лишь одна фраза: «Тот человек, кого ты любишь во мне, конечно, лучше меня – я не такой. Но ты люби, и я постараюсь быть лучше себя». «Однажды к нам приехал молодой человек, который случайно по радио услышал эту пришвинскую запись, и он, бросив все, захотел побывать в доме писателя, узнать о нем подробнее и выкупить все его дневники», – рассказывают в Дунине.

А ещё Михаил Пришвин увлекался фотографией, он сделал тысячи снимков, которые дополняют его дневник. В 1924 году он прибрел и освоил фотоаппарат, и с этих пор фотография постоянно сопутствовала его художественному творчеству, оказываясь в одном ряду с записной книжкой и дневником. За три десятилетия Пришвиным были сделаны тысячи снимков, писатель занимался фотографией, как и дневником, до последних дней жизни.

Публиковать 18-томный дневник Михаила Пришвина начали лишь в 1991 году. Дневники произвели ошеломляющее впечатление на читателей и литературоведов. Привычный взгляд на Пришвина, как на писателя-географа, благополучного и далекого от политики литератора, был уже немыслим: откровенно, но стремясь быть исторически объективным, в своих тетрадях Пришвин вёл горькую летопись великой и страшной эпохи Российского государства. «Мои тетрадки – это мое оправдание», – говорил писатель...

Предреволюционные годы, Первая мировая война, революция, голодные двадцатые, раскрестьянивание, подкосившее основы сельского быта, сталинские репрессии тридцатых, Вторая мировая война и послевоенные годы – всё это, без ухода в отвлеченные рассуждения и без претензии на оригинальность, в сермяжной конкретике быта, в хронике будней содержится на страницах тайного дневника.

В его жизни было много счастья и много несчастья, страдания, бедности, одиночества и непонимания, но ещё больше радости и любви, и, пожалуй, мало кто из русских писателей ХХ в. сумел прожить свою жизнь так полнокровно и вольно, как он, не поступившись ни совестью, ни честью.

В восемь лет Михаил Пришвин, сын разорившегося купца, был принят в Елецкую гимназию, но учёба – скучная, однообразная, построенная на зубрёжке и схоластике, – тяготила его. Дважды он оставался на второй год. Примерным поведением тоже не отличался.

В 1886 году тринадцатилетний Пришвин на утренней молитве подрался с товарищем. В наказание их оставили без обеда и до вечера посадили в карцер. А у Пришвина в ранце – томик Майн Рида «Всадник без головы». Чтобы скоротать время, мальчики начали вслух по очереди читать книгу, а когда дочитали до половины, оказалось, что день уже пролетел. Чтобы закончить книгу, условились еще раз подраться и попасть в карцер, подговорили еще двух гимназистов и через день осуществили план. Очарованные книгой Майн Рида, все четверо решили непременно бежать в Америку, а Пришвин придумал название путешествию: «В край непуганых птиц». Неделю готовились: один мальчик стащил у отца ружьё, другой – достал лодку, и пустились в путь. Целый день плыли по реке, ловили рыбу, готовили на костре, рисовали карту и составляли дальнейший маршрут. Но далеко уйти им не удалось – не успели дети устроиться на вторую ночёвку, как их догнали и вернули. Спустя годы в дневнике писатель вспоминал свои чувства в тот момент: «Какое было отчаяние, что Америки нет!».

По возвращении беглецам грозило отчисление за их проступок, однако за них вступился преподаватель Елецкой гимназии, русский философ Василий Розанов, сказав на педсовете, что «побег свидетельствует о высокой жизни в душе мальчиков». А спустя год он же поставил Пришвину единицу за невыученный урок. В ответ Миша, которого из-за такой оценки могли снова оставить на второй год, нагрубил Розанову, обозвав его гимназическим прозвищем – Козёл – и заявив, что убьёт его, если тот поставит кол в табель. После этой выходки Мишу отчислили без права в дальнейшем учиться в гимназии.

После отчисления Михаила забрал к себе в Тюмень родной дядя, владелец пароходства Иван Иванович Игнатов. В Сибири не посмотрели на белый билет Пришвина и приняли в реальное училище, где он стал одним из первых учеников. После окончания дядя предлагал племяннику остаться в Сибири и наследовать пароходное дело, но Пришвин отказался и уехал учиться в Рижский политехникум. Был исключён оттуда за участие в марксистском кружке, сослан на два года в Елец, после чего отправился в Германию и поступил в Лейпцигский университет, окончил его, получив сразу две специальности – философа и агронома. Перед возвращением на родину он решил заехать в Париж. Именно там произошло событие, которое не просто выбросило его из накатанной колеи – перевернуло всю дальнейшую жизнь.

В Париже в русском пансионе 27-летний Михаил Пришвин встретил русскую девушку Варвару Измалкову, студентку Сорбонны. Запоздавшее первое чувство нахлынуло на Михаила с такой силой, что спустя несколько дней после знакомства он сделал Варе предложение. В его глазах она была воплощением той утонченной, возвышенной, прекрасной дамы, родственной души, которую он мечтал встретить. На её вопрос: «Где мы будем жить?» отвечал: «Возьмемся за руки и пойдём». Варя повторяла: «Сначала надо сделать положение, а потом делать предложение» и укоряла его: «Вы – фантазёр», а Пришвин отвечал: «Ну ладно, пусть я фантазёр, но я своей фантазией переделаю жизнь».

Однако, когда Варя показала Михаилу письмо для родителей, в котором она сообщала о своем предстоящем замужестве, Пришвин смутился и замялся. Не простив этого колебания, Варя разорвала письмо и выбросила его в Сену.

«Тогда я снова взлетел. Наверное, тогда для моего полёта нужна была недоступная, и из обыкновенной девушки я сделал себе недоступную», – запишет позже писатель.

Они расстались, но из души Пришвина Варя никуда не ушла. Вернувшись на родину, Пришвин продолжал мучиться от неразделённого чувства. Он писал Варе письма, которые оставались без ответа, пока наконец Варвара Измалкова не прислала письмо, в котором просила более не беспокоить её.

Именно тогда Пришвин начал вести дневник – попробовав однажды выплеснуть свою боль в тексте, он почувствовал, что ему становится легче.

В дневнике он называл Варю Версальской Девой, Прекрасной Дамой, Невестой (именно так, с заглавной буквы) и рассуждал: «Любовь разорвала замкнутость моего "Я". Я сказал "ТЫ" всему миру. Каждый камень говорил мне свою душу. Я почувствовал в себе другого человека». И в этом, "другом", человеке начал просыпаться художник.

На родине Пришвин начинает работать агрономом. Так и не пережив потерю Вари, решается на брак без любви. Он пишет в дневнике: «От Прекрасной Дамы иметь детей не дано» – и вскоре женится на простой неграмотной крестьянке Ефросинье Смогалевой: «Мы сошлись сначала просто, мне нравилась простота её души».

Пришвин очень быстро почувствовал, что жена бесконечно далека от его интересов и устремлений. Понимал, что сам виноват в этом браке. Он выучил Ефросинью читать и писать, но неподатливость культуре и ревность к миру, в котором привык жить муж, осталась в ней на всю жизнь.

«Не дам чистую рубашку – не пойдёшь к образованным», – вспоминал в дневнике писатель слова жены. Вместе они прожили трудные годы и вырастили двоих сыновей, Ефросинья была ему помощницей в бытовой жизни, иногда ездила с ним на охоту и помогала готовить еду на привале, но Пришвин мучился, что живёт, по сути, с духовно чужим человеком. На долгие 33 года его единственным другом, которому он доверял свои размышления и переживания, стал дневник.

Тяготила Пришвина и работа – он понял, что агрономия не его призвание, а к писательству тянуло всё больше. Вскоре он решился на переезд в Петербург: именно этот город Пришвин позже назовет своей «писательской родиной»: «Тут, на Киновийском проспекте, среди свинарников и капустников, в деревянной лачуге, я начал этот путь свой бродяги-писателя. <...> прекрасным городом в нашей стране остается мне один Ленинград: я не по крови люблю его, а за то, что в нём только я почувствовал в себе человека».

В Петербурге Пришвин за гроши работает корреспондентом в газетах, а в 1906-м отправляется в этнографическую экспедицию на малоисследованный тогда Север – собирать народные сказки. Кроме фольклора он привёз путевые заметки, которые стали его первой книгой, названной в память о детском несостоявшемся путешествии «В краю непуганых птиц».

Его первые произведения были тепло встречены критиками. Пришвин знакомится с декадентами и реалистами, с самыми видными писателями и поэтами столицы: Блоком, Мережковским, Сологубом, Горьким, Ремизовым. В 1913 году издательство «Знание», которым руководил Горький, выпускает трёхтомник его произведений.

Во время Первой мировой войны Пришвин отправляется на фронт и пишет репортажи с передовой. Грядущая катастрофа в России кажется ему неизбежной, и он с горечью пишет в дневнике: «Революция – это месть за мечту».

Писатель не был монархистом, но и революцию он не принял, хотя понимал причины, которые к ней привели. Одной из них он считал необразованность народа: «Русский народ – языческо-христианский комплекс: детей крестит, а заболеет – к бабке бежит». Но видел в этом и проблему образованных людей: «Нет моста от интеллигенции к народу. Полная беспомощность рассуждений».

В дневниках 1917–1922 годов он называл Ленина «сектантом» и писал: «Статьи Ленина в "Правде" – образцы логического безумия». При этом признавал, что «Ленин нажал гашетку взведённого ружья». В 1917 году в Петербурге Пришвин работал в эсерской газете и писал антибольшевистские статьи. В начале 1918 года был ненадолго арестован.

В годы Гражданской войны, чтобы прокормить семью, писатель занимался крестьянским трудом, охотился, работал библиотекарем, школьным учителем, получая зарплату квашеной капустой. Тем не менее он никогда не допускал даже мысли об эмиграции. «"Я" – можно сказать только на родном языке», – писал он в дневнике.

Пришвин очень надеялся, что от безумия и темноты «новых людей» спасет образование, и считал повсеместное открытие школ едва ли не лучшим, что сделала советская власть: «Все идут в школу, это же аргумент!».

Пришвин много раз бывал на Тверской земле, путешествовал, вёл дневник, писал, интересовался особенностями народного быта. С октября 1922 по март 1925 года М. Пришвин живёт в Талдомском округе. Попав туда по приглашению поэта и прозаика С.А. Клычкова, Пришвин первоначально поселился в его родовом доме в д. Дубровки. Затем, 4 мая 1924 года он перебрался в д. Костино. За год до появления здесь Пришвина места эти перешли из-под подчинения Калязинскому уезду Тверской губернии в пользу губернии Московской – образовался Ленинский уезд. Здесь он прошел по тверским полям и лесам, побывал во всех восточных и северных уездах: Калязинском, Калининском, Бежецком, Весьегонском, Вышневолоцком.

Одна из книг писателя «Неодетая весна» посвящена именно странствиям по Верхневолжью. Из писательского дневника середины 30-х годов: «25 сентября. Ездил с Петей в Нелидово. Дупелей нет. На шоссе вышел лось: много раз пытался перейти шоссе, и все ему мешали».

Множество упоминаний города Калинина, а также Ржева, Кашина, Калязина есть в дневнике за 1941 год, чаще всего в связи с боевыми действиями: «Сегодня в полдневной сводке появилось Ржевское направление, но мы не придали этому значения, пока повар не сказал, что Ржев от Москвы лишь в 160 км» [Пришвин 1940-41: 531] (30 июля); «С утра до ночи движутся мимо наших окон эшелоны эвакуированных из Калининской области колхозных стад» [Пришвин 1940-41: 617] (3 октября); «Вчера весь день повторялась пушечная стрельба в направлении Калязина…» [Пришвин 1940-41: 644] (23 октября); «Изредка бухают бомбы в стороне Талдома, Загорска, Калинина – и все! Мы предполагаем, что немцы устраиваются на занятых местах, закрепляются» [Пришвин 1940-41: 697] (23 ноября); «…сегодня бомбили в сторону Кашина и к Ростову» [Пришвин 1940-41: 705] (27 ноября) и др. Пришвин находился тогда в эвакуации, в деревне Усолье (ныне – Купанское) Ярославской области в 130 километрах от Москвы и в 170 от Калинина.

В 1940 году Пришвину 67 лет. Уже четыре года он живет один в квартире в Лаврушинском переулке, куда переехал из Загорска, оставив жене Ефросинье Павловне дом. Он не знает, что делать со своими тетрадками, – нет ни одного человека, которому он мог бы прочитать их. В это время он получает предложение продать или завещать архив Литературному музею и решает, что присоединит к архиву и дневники. Писатель начинает искать секретаря, которому можно было бы доверить свои «самые сокровенные мысли обо всём».

16 января в его квартиру пришла соискательница на эту должность – Валерия Дмитриевна Лебедева. Поначалу она не понравилась Пришвину, к тому же на улице она так замёрзла, добираясь до Лаврушинского переулка, что пришлось отпаивать её горячим чаем и просить домработницу надеть на гостью шерстяные носки.

Когда Валерия поправилась, то снова пришла к Пришвину – и тогда они проговорили до позднего вечера. Не о работе: Пришвин – о своей судьбе, она – о своей. «Такой несчастной жизни я, пожалуй, не знаю», – писал он после их разговора.

Валерия Лебедева к сорока годам пережила расстрел отца и горячо, но безответно любимого человека, неудачное замужество, арест и несколько лет ссылки в село Колпашево Томской области – за то, что, несмотря на антирелигиозную кампанию в СССР, продолжала ходить в церковь. Она призналась, что силы жить ей давала только ответственность за больную мать.

Поначалу писатель даже боялся думать, что это – то самое чувство, которого он ждал столько лет. Потом осторожно записал: «После неё остался у меня голубь в груди, с ним я и уснул. Ночью проснулся: голубь трепещет. Утром встал – всё голубь».

Два измученных, настрадавшихся, желавших любви человека вдруг поняли, что, несмотря на разницу в 27 лет, не могут провести друг без друга ни дня. Далее последовал болезненный развод с женой, ссоры с детьми и письма с угрозами в адрес Ляли, как называл Валерию писатель. Но и она не собиралась отпускать своё счастье.

Пришвин женился на Ляле и прожил с ней до своей смерти в 1954 году. Эти 14 лет он называл самыми счастливыми в своей жизни. За это время он написал сказку-быль «Кладовая солнца», военные книги «Повесть нашего времени» и «Рассказы о ленинградских детях», роман «Осударева дорога», повесть «Корабельная чаща».

Валерия Дмитриевна пережила мужа на 25 лет. Она превратила их дачу в Дунине в мемориальный музей писателя, до последнего дня работала, издавая не опубликованные при жизни Пришвина произведения, расшифровывала и перепечатывала дневник, надеясь, что придёт время и он увидит свет.

Источники: https://tass.ru/spec/prishvin, http://azbuka.in.ua/wp-content/uploads/2014/09/Strahov.pdf, https://dzen.ru/a/Y9VYNZdM9RGpuiz2.

Попытка хронологически представить дневники М.М. Пришвина впервые сделана в его Собрании сочинений (Т. 8. Дневники, 1905–1954), изданного в 1986 году. При отборе материала (объем его настолько велик, что составил бы не одну книгу) составители стремились, по возможности сохраняя цельной форму дневников, выделить наиболее важные темы, волновавшие Пришвина на протяжении всей жизни, записи, сделанные писателем во время поездок по стране, наблюдения и впечатления каждого дня. Том восьмой Собрания сочинений Пришвина спрашивайте в отделе взрослого абонемента центральной библиотеки им. А.Н. Островского.

Читать онлайн:

Пришвин. Дневники 1905–1954 гг. (Собрание сочинений в 8 томах, 1986 г.): http://prishvin.lit-info.ru/prishvin/dnevniki/1905-1954-8tom1986/index.htm;

Пришвин. Дневники 1905–1947 гг. (Публикации 1991–2013 гг.) http://prishvin.lit-info.ru/prishvin/dnevniki/dnevniki-otdelno/index.htm.

Предлагаем познакомиться с первой подробной биографией Пришвина, написанной писателем и литературоведом А.Н. Варламовым, а также с книгами воспоминаний жены писателя, В.Д. Пришвиной: «Путь к слову», «Наш дом» и «Пришвин в Дунине». Книги можно взять в центральной библиотеке им. А.Н. Островского (в отделе взрослого абонемента или в читальном зале).